Рассказы из правого ботинка - Страница 10

В отличие от него, Эдуард Степанович довольно быстро потерял интерес к спящим космонавтам и выбрался наружу. С его разрешения на освободившееся место залез капитан Атастыров - ему тоже хотелось посмотреть. В течение часа внутри звездолета перебывали почти все присутствующие. Впрочем, надолго там никто не задерживался - на что тут смотреть, спрашивается? Пришельцы как пришельцы, ничего особенного…

– Честно признаться, ожидал большего, товарищ полковник, - рискнул высказать свое мнение Атастыров. - Думал, интереснее будет.

– Ур-гу! - согласился Лелик.

Атастыров покосился на него с нешуточной нервозностью. Это в НИИ «Пандора» к Лелику давно привыкли - а вот за пределами института он неизменно вызывал у людей шок.

– Эдуард Степанович! - Из звездолета высунулась голова в панаме - точь-в-точь кукушка из часов. - Эдуард Степанович, батенька, давайте приказ грузиться! Отправим все это добро на базу - там и будем разбираться…

Прошло шесть дней. Инопланетная шлюпка разместилась в подземном корпусе НИИ «Пандора» - по соседству с виварием. Ученые набросились на добычу, как грифы на падаль. Прямо сейчас по ней ползали пятеро седых профессоров и два доцента.

В соседнем зале шло исследование криогенных камер и замороженных инопланетян. Размораживать их пока что не размораживали - дело новое, неосвоенное, спешить ни к чему. Ошибись самую малость - и вместо первого в истории человечества контакта с иной цивилизацией получишь два нечеловеческих трупах.

Хотя тоже в чем-то неплохо - кое у кого из биологов руки чесались провести аутопсию…

– Пока мы не можем с абсолютной уверенностью сказать, откуда они прибыли, но судя по предварительным исследованиям, есть большая вероятность того, что их родное солнце - Проксима Центавра, ближайшая к нам звезда, - вещал профессор Гадюкин, восседая на лабораторном столе перед двумя дюжинами слушателей - пожилых, средних лет и совсем молодых. Именно им предстоит стать обслуживающим персоналом новорожденного проекта «Центавр». - В их криогенных камерах есть встроенные атомные таймеры… не совсем такие, как у нас, но принцип действия легко расшифровывается. Похоже, у них восьмеричная система счисления - что вполне естественно для существ с восемью пальцами. Точно так же для нас наиболее естественна десятеричная. И если предположить, что эти таймеры включили непосредственно перед стартом, их полет продолжался двадцать восемь земных лет. Значит - Проксима Центавра.

– Аристарх Митрофанович, а можно глупый вопрос? - подняла руку молоденькая лаборантка.

– Конечно, деточка, - ласково посмотрел на нее Гадюкин. - Мы, ваши старшие товарищи, для того и предназначены - на глупые вопросы отвечать… Как вас зовут, кстати?

– Таней. Аристарх Митрофанович, а почему двадцать восемь лет значат Проксиму Центавра?

– Все правильно, вопрос глупый, - лучисто улыбнулся профессор. - Ничего страшного, Танечка, вы еще молоды, еще успеете ума набраться…

Судя по лицам прочих присутствующих, они тоже не знали, как именно Гадюкин увязал срок полета и предполагаемое место вылета, но спросить никто не осмелился. Очень уж густо покраснела бедная девушка, очень уж насмешливо качал головой вредный профессор…

– Больше глупых вопросов не предвидится? - обвел взглядом аудиторию Гадюкин. - Очень замечательно. Продолжим. Итак, как мы видим на этой голографической модели… Лелик, поверни экран. Да, так хорошо. Инопланетный аппарат имеет форму правильного овоида, сплюснутого книзу. Там, внизу, заметны остатки некоего устройства, которое, по-видимому, разрушилось при входе в атмосферу. Пока еще рано делать окончательные выводы, но на основании увиденного я уже могу составить предварительную картину. Начнем с того, что наш космический гость, безусловно, не является самодостаточным летательным аппаратом. Для этого он чересчур урезан в возможностях - по сути, это всего лишь оболочка, защищающая криогенные камеры. Можно предположить, что это спасательная шлюпка, запущенная со звездолета-матки… но лично я придерживаюсь другой версии. Лелик, включи карту.

– Гу-га, Ху-Га! - прорычал горбун, сдвигая иконки.

Свет в зале погас, и пространство наполнилось тысячами огоньков - голографическая карта звездного неба. Рядом с созвездием Центавра вдруг объявилась мерцающая ладонь - это профессор Гадюкин указал на вероятную родину космических гостей.

– Немножко сдвинем… увеличим… ага, вот так, - удовлетворенно кивнул невидимый во тьме профессор. - Вот так. Смотрите внимательнее. Видите эту белую линию?… Это и есть траектория движения нашего овоида. Мы навели справки среди наших зарубежных коллег и выяснили, что три недели назад, когда он только-только вошел в Солнечную систему, его засекла Паломарская обсерватория. Само собой, о его истинной сущности им по-прежнему неизвестно, метеоров в космосе пока что хватает. Но данные они нам любезно предоставили. А также предупредили, что в эти данные, судя по всему, вкралась ошибка: на самой ранней стадии наблюдения скорость метеора была чрезвычайно высокой - свыше сорока тысяч километров в секунду. То есть - почти одна седьмая скорости света. Но очень скоро скорость метеора выправилась, войдя в пределы нормы. Они посчитали это за ошибку машины. Но мы, обладая дополнительной информацией, понимаем, что ни о какой ошибке нет и речи. Объект в самом деле двигался на одной седьмой скорости света. А поскольку расстояние меж Солнцем и Проксимой Центавра как раз и составляет одну и три десятых парсека или четыре световых года… выводы следуют сами собой. Двадцать восемь лет. Конечно, если предположить, что скорость нашего овоида на протяжении всего пути оставалась неизменной. Вопросы?…